смерть как жизнь

8-го марта, в Женский День, я убила карпа.
В тот момент, когда я окончательно определилась с блюдом к праздничному столу, я прекрасно отдавала себе отчет, какой поступок неминуемо последует за моим намерением - мне придется отнять у рыбины жизнь. Так что убийство было преднамеренным.
Впервые я увидела это на киноэкране. У Отара Иоселиани в «Охоте на бабочек». В фильме, созданном из воздуха, света и волшебства, есть потрясающий эпизод. Старушка, божий одуванчик, ловит в пруду рыбу и тут же на берегу не дрожащей рукой глушит ее, чтобы приготовить себе трапезу. Моя зрительная память и сейчас без труда воспроизводит эти кадры: хрупкая фигурка, склонившаяся к воде, зеленая лужайка и дряхлеющий старинный замок на заднем плане. Такая пастораль-пастораль. И я слышу глухие влажные удары, похожие на шлепки. Меня сразила будничная тональность эпизода, и нахлынувшее глубокое переживание правдивости и красоты происходившего у меня на глазах.
С бабулькой случилась удивительная метаморфоза: она мгновенно перестала быть старой. Возраст отступил, вместо ветхой старушонки на экране появилась женщина. Женщина предстала охотницей. Она убила, чтобы накормить себя. Доказала право на добычу и, тем самым, утвердила собственное право жить. Кристальная в своей чистоте истина нырнула в глубину моего сознания и схоронилась там.
Моего карпа я купила сонным. Пока несла до дома, надеялась, что он тихо умрет своей смертью. И в то же время знала, что мысли мои от лукавого. Мне нужен был именно живой карп. Я точно знала, чего хочу. Однажды я уже пробовала это.
Мы были в экспедиции. Работа была изматывающей. В график не укладывались, приходилось работать по 16 часов в сутки в течение нескольких месяцев. В группе меня откровенно ненавидели за то, что текущие задания на день, которые я планировала, превышали какие бы то ни было разумные нормы и категорически противоречили трудовому кодексу. Но каждый из нас сам подписался на такую работу, и волен был уйти в любой момент. Изредка мы собирались вечерами на общий ужин. В один из дней поводом для посиделок послужил исходящий реквизит – живые карпы, которые днем плавали в декорации.
Тот парень, наш художник, вызвался их приготовить. Он не был обычным человеком: называл себя Искателем, пил абсент, угощал желающих гашишем, любил поговорить, и обычно его пространные монологи начинались со слов: а вы знаете, что… Интересный был парень.
Так вот, пока народ обсуждал какие-то насущные производственные проблемы, он разделывал карпов и бросал их на сковородку еще живыми. За разговором факт остался почти не замеченным, он едва коснулся края моего сознания. Но едва первый кусочек попал в рот, мысли мои резво повернулись вспять и закрутились вокруг способа приготовления пищи. Еда была божественна. Мой измученный организм затрепетал, оживая. Каждый съеденный кусочек рыбьего мяса наполнял меня Силой, и каждая моя клеточка жадно впитывала ее. Разница между тем, что я знала в качестве пищи до сих пор и тем, что я вкусила тогда, была колоссальной. Я познала чудо. Возможно, его бы и не случилось, если бы не было такого контраста состояний.
Десертом к той трапезе стал мой личный инсайт о феномене каннибализма. Да, я позволила себе догадаться о тайне страшного табу. Для того, чтобы встретиться с ней лицом к лицу, нужно набраться храбрости. Больше ничего не скажу. Пусть сакральное остается таковым.
Сегодня я убила сама. Мой карп оказался живучим и сильно бился в мойке под струей воды, обрызгав с ног до головы и меня, и всю кухню до самого потолка. Мои взрослые дочери были рядом. Они возбужденно ужасались и несли приличные случаю глупости, как и положено девицам в их возрасте. Меня их болтовня мало смущала - скажу больше, я хотела, чтобы они все видели. Возможно, когда-нибудь моим девчонкам придется добывать пищу для своих детей. Если их поведение в критической ситуации будет зависеть от убогих представлений общественной морали о жестокости, значит, я не научила их главному.
Что-то тяжелое затаилось внутри меня и напряженно выжидало. Я остро осознала, что делать все нужно быстро. Велев барышням заткнуться, я надела красные резиновые перчатки и ударила карпа несколько раз по голове разводным ключом. Карп обиженно вытянул губы трубочкой и затих.
Рыбина была крупная, и хребет у нее тоже оказался мощным. Когда я поняла, что мне не хватит сил, чтобы перерубить его, я попросила старшую из дочерей о помощи. Ей нужно было ударить монтировкой по лезвию ножа, приставленному к голове карпа. Как вы думаете, что за этим последовало? Без лишних слов моя маленькая женщина взяла инструмент и помогла отрубить рыбью голову. Она сделала это спокойно и деловито.
Еда получилась фантастической. Девицы сделали подробный отчет о событии своему отцу. Тот сказал буквально следующее: «Во как… Живешь - и не знаешь с кем». Истинная правда. Мы не знаем ни тех, с кем живем, ни себя самих.
Зачем я написала об этом? Попытаюсь ответить.
Вы обращали внимание на информацию, которая сопровождает известие, например, о теракте? Там обязательно присутствует текст о том, что ответственность за содеянное взяла на себя такая-то группировка. Заявление об ответственности означает наличие кодекса чести у террористов. Я клоню к тому, что наши, как общественные, так и личные, нравственность и мораль - понятия весьма обусловленные и очень относительные. Абсолютны законы Природы. Мой текст означает, что я принимаю ответственность за убийство карпа.